«Чтобы не портил вид»

Фото: Юлия Корнева

Дом по адресу улица Октябрьская, 71 — памятник регионального значения, но никогда не реставрировался. И сейчас почти разрушен.

В нашу редакцию позвонил собственник дома Максим Семенов. И рассказал свою версию того, почему этот памятник находится в таком плачевном состоянии. Рассказал, правда, не все. Некоторую важную, на наш взгляд, информацию он счел не имеющей никакого отношения к делу. Его право. Ведь сейчас самый старый дом Томска и памятник регионального значения — частная собственность.

собственник дома Максим Семенов попросил чтобы его не фотографировали Фото: Юлия Корнева

— Я выкупил долю в этом доме у своей сестры Анны, которой он перешел по наследству. Сейчас дом находится в собственности Анны и моей. Изначально, до приватизации, он находился в муниципальной собственности, но и тогда ни разу не ремонтировался.

— Говорят, что теперь его ремонтировать должны исключительно вы. Так как на частный дом тратить деньги из бюджета или с Фонда капитального ремонта нельзя. Был бы он многоквартирным — другое дело.

— Дом фактически является многоквартирным. Два отдельных входа для двух квартир, одна на первом и одна на втором этаже. И по старым планам там две квартиры: № 1 и 2. Есть определенная практика, правда, не в Томске, в других городах — о признании дома многоквартирным. Мы по этому пути пошли. Подали в суд, но пока дело проиграли. Сейчас оно находится в кассации. Администрация препятствует признанию этого дома многоквартирным. А почему — потому что в этом случае обязанность по его восстановлению будет лежать на них. Они от этого стараются откреститься.

— Не по факту, а по документам у вас доли в общей собственности?

— По документам да — общедолевая в одном доме. Сейчас мы ждем, что во время кассации судебное разбирательство будет происходить в присутствии третей стороны: областного Комитета по охране объектов культурного наследия, который и должен за памятниками следить.

До того как дом был в более – менее нормальном состоянии, я сюда периодически приезжал, контролировал, выгонял отсюда лиц без определенного места жительства, вызывал полицию. Но человека, который тут занимался мародерством, выпускают из полиции через полчаса, а я в полиции в объяснениях и заполнениях бумажек проводил по полдня и я перестал их вызывать. Здесь были окна, двери, мебель, вещи. Просто, был риск, что что-нибудь обрушится — поэтому моя сестра отсюда и выехала.

— Чтобы бы вы хотели с этим домом сделать: продать? Восстановить?

— После того как в 2009 году приезжали немецкие эксперты и обследовали дом, много всяких уполномоченных лиц в том числе Евгений Паршуто (сейчас замгубернатора) говорил, что этот дом для города ценен и мы его сохраним. Но дело в деньгах — сохранить его можно либо за счет собственников, либо со стороны города. У нас, у собственников, возможностей восстановить этот дом нет. То что мы подписали охранное обязательство, по сути никакой роли не играет. Они не могут пойти в суд и сказать, что вы не выполняете обязательства. На что мы можем сказать, у нас денег нет. Тогда остается один вариант — выкуп. Но почему они выкупом не занимаются.

— Говорят, вы сильно много просите?

— А я могу сказать, что я никакую сумму вообще не называл.

— Так за сколько вы готовы этот дом продать?

— Я не хочу никакую сумму называть. Я сейчас этих целей не преследую. Мы встречались с властью, что-то обсуждали. Но речь ни разу даже не заходила о сумме. У нас, собственников, сложное материальное состоянии. У кого-то квартира в кредите, у кого-то работы нет.

— И все-таки вы бы хотели его продать или отреставрировать и в него переехать?

— Меня устроит любой вариант. Мы можем его отчуждать. И получить за это компенсацию. Либо сюда переехать.

Сносить дом нельзя, его нужно восстанавливать. Даже если придется его почти полностью разобрать. Мы встречались с большим количеством частных инвесторов. Если говорить о продаже дома. Сейчас тоже идут переговоры. К чему все это приведет — я не знаю. Здесь 14 соток. Есть возможность построить в том числе многоквартирник, кажется, допустимо — три этажа. В одном углу участка можно построить многоквартирник, а в другом восстановить этот дом.

— Говорят вы разделили участок? И под самим домом сейчас земли почти не осталось. С какой целю это было сделано? (об этом обстоятельстве мы узнали позже, поэтому перезвонили Максиму уточнить)

— Это не важно. Важно только, что будет с домом.

— Есть личные воспоминания, связанные с этим домом, раз вы тут не жили?

— В детстве я здесь бывал. Но сестра Анна тут жила.

— Что за сетка появилась на доме?

— Она появилась три дня назад. Созвонился с областным комитетом по охране памятников, те говорят — мы не в курсе. Созвонился с администрацией города. Да это мы: а что какие-то вопросы? Но дом находится в частной собственности, поэтому все подобные вещи как минимум с собственником должны быть согласованы. Они говорят, если не нравится, идите в суд. Я говорю: сетку снимайте. Они ссылаются на то, что здесь будет проходить очень масштабное мероприятие — марафон, с участием иностранцев. А тут некрасивый дом, вид портит — вот и решили его прикрыть. Никакой цели безопасности они не преследуют — ибо сетка ни от чего не спасет. Говорю: я наоборот хочу привлечь внимание к этой проблемы, а вы ее завешиваете. В итоге мне не перезвонили и не демонтировали сетку.

Еще давно я хотел смонтировать табличку, что этот дом — памятник регионального значения. Что он под охраной, чтобы сюда меньше лазили. Но мне сказали — это нужно согласовывать, собирать кучу подписей. Так что ситуация с монтажом этой сетки меня возмутила: варварским способом просто прибили ее гвоздями, обвалили при этом завалинку. А мне не дали повесить табличку.

— На меня, как на собственника, тоже подавали в суд и в прокуратуру. Мы после этого встречались с областным комитетом по охране памятников. Говорили, вы понимаете, что у нас просто нет денег на его восстановление. И вы просто воду в ступе толчете. Вы не можете меня принудить это сделать — у меня средств на это нет. А каким образом дом реально привести в нормальное состояние — никого не волнует.

— Такие проблемы часто, в том числе в Томске, «решаются» одним известным способом — поджогом. Не боитесь?

— Для меня это был бы не выход. Все-равно нужно дом восстанавливать, даже если от него почти ничего не останется. Ну и не хотелось бы чтобы он сгорал. Хотелось бы сохранить его для города.

В доме до сих пор много напоминаний о прошлой жизни Фото: Юлия Корнева

Для справки:

Самый старый деревянный дом Томска (по разным данным это 18 век или начало 19 века) является памятником регионального значения, а значит подлежит госохране. И областная администрация обязана принять меры по его сохранению, даже если дом частный. В 2009 году дом был обследован специалистами университета Карлсруэ (Германия). В 2010 году они привезли отчет и рекомендации по сохранению этого объекта. На тот момент дом был еще жилым. Выехали из него окончательно в 2012 году. С тех пор он стоит без какой-либо консервации и охраны. И сейчас практически уже разрушен.

Уточнение:

В предыдущем материале (октябрь 2018 года) про то, что этот дом разрушается, мы не смогли выйти на собственника — по закону о защите персональных данных нам не дали его телефон. В этот раз мы попросили собственника дать нам телефон второго собственника — его сестры Анны, которая этот дом получила в наследство и которая в нем жила, но Максим нам ее телефон дать отказался. На запрос в Комитет по охране объектов культурного наследия в лучшем случае уйдет месяц, так как областная администрация не считает Агентство новостей ТВ2 — средством массовой информации. Все пояснения по дому мы получали в частной беседе.

Источник