Гринпис и Новую газету в Карегодском заказнике явно ждали

В Карегодском заказнике Молчановского лесничества под видом санитарной рубки заготавливают древесину. Об этом мы рассказали в начале июля после того, как вместе с независимым лесопатологом побывали на территории особо охраняемой природной зоны. На видео зафиксировали тысячи кубометров древесины, сложенные в штабеля, свалки на месте рубки деревьев, оставленную вдоль дорог тару от ГСМ, брошенную технику, разбросанные по территории порубочные остатки и другие нарушения.

Буквально на следующий день после публикации материала в Карегодский заказник отправилась прокурорская проверка, и через день в редакции ТВ2 уже было заключение, что серьезных нарушений не выявлено. Комиссия выявила лишь то, что после сплошной санитарной рубки «ИнтелСтрой» не убрал за собой порубочные остатки и не собрал их в кучи для последующего сжигания. Директор филиала ФБУ «Рослесзащита»–«Центр защиты леса Томской области» Александр Чемоданов после поездки в заказник рассказал, что здоровый лес в заказнике при проведении сплошных санитарных рубок рубить «нужно и должно» и он «туда готов хоть с министром ехать и доказывать, что все правильно сделали».

Мы решили тоже доказывать, что заготовка в заказнике деловой древесины противоречит цели создания заказника —«сохранение и восстановление биологического разнообразия». Для этого решили наведаться в заказник еще раз вместе с экспертом Гринписа по особо охраняемым природным территориям Михаилом Крейндлиным, независимым экспертом по лесному хозяйству Никитой Дебковым и журналистом «Новой газеты» Иваном Жилиным.

Михаил Крейндлин считается одним из лучших в стране специалистов-практиков в природоохранном и смежном законодательстве. В 1991-2002 годах он был ведущим специалистом в Управлении заповедного дела Минприроды России, с 2001 года работает в Гринпис. Никита Дебков — томич, преподавал лесоведение в ТГУ и работал старшим научным сотрудником в Институте мониторинга климатических и экологических систем Сибирского отделения Российской академии наук. В последнее время работает как независимый эксперт по лесному хозяйству.

Дорога к Карегодскому заказнику

Оказалось, что визита Новой газеты и Гринписа лесорубы ждали. И даже подготовились к нему. Они снесли мост через небольшую лесную речушку, чтобы мы не смогли проехать на территорию заказника.

Догадаться, кто разрушил мост, несложно. Вручную это сделать невозможно, а техника, которая используется для рубки леса в заказнике, принадлежит компании «ИнтелСтрой» Валентина Широкова. Той самой, в которой, согласно официальной информации, когда-то трудился нынешний начальник департамента лесного хозяйства Артем Конев.

Однако люди, разобравшие мост, недооценили наши силы. Через полчаса дорога была восстановлена. Мы отправились проводить необходимые исследования и говорить с лесорубами.

«Я вальщик, а не пнерез, — жалуется нам Виктор Герловский из Сулзата, которого мы встречаем на одной из лесосек. — Отработал здесь пять дней и хочу уезжать отсюда. Как вальщик, я зарабатываю с куба. С куба — это свалить лес, кряжевать его и вытащить. Дальнейшая судьба его меня не интересует. А здесь какие-то пни». На вопрос ТВ2, зачем нужно пилить пни, Виктор пояснил, что это для того, чтобы убрать следы неаккуратной работы предшественников. Когда лесина падает, то она может сломать рядом стоящие деревья. Эти обломки никуда не идут, и вальщики их просто оставляют торчать на лысой территории. За это можно получить штраф. «Нам сказали сделать, чтобы все было аккуратно и красиво», – объясняет поставленную ему задачу профессиональный вальщик леса.

Сколько пообещали за эту работу Виктору Герловскому, он рассказывать нам не стал. Сказал, что это коммерческая тайна. Но пояснил, что ни с кем договоров не подписывал, ни в каких ведомостях не расписывался и расчет ему обещали просто наличными.

Виктор Герловский

Надо отметить, что сделать красиво у владельца компаний «ИнтелСтрой» и «Фаворит», которые проводят «санитарную» рубку в заказнике, почти получилось. Разбросанные порубочные остатки собраны в кучи, тысячи кубов запасенной ранее древесины вывезены, все свалки закопаны и даже собака посажена на цепь.

По рассказам егерей, последний месяц древесину из Карегодского заказника вывозили практически круглосуточно. В момент нашего приезда в Золотушку, где находится «порт» Валентина Широкова, владельца предприятий, которые проводят «санитарную» рубку в заказнике, на берегу были подготовлены к отправке штабеля из прошлогоднего запаса древесины и свежесрубленной.

Чтобы навести порядок перед новой прокурорской проверкой в Карегодском заказнике, которая была назначена сначала на 21 июля, а затем перенесена на 28-е, сюда пригнали технику с других участков. Судя по номерам, возможно, даже из соседних регионов. Так, пробив через ГИБДД номер прицепа к лесовозу, мы выяснили, что он принадлежит судебному приставу из Барнаула Татьяне Павловне Биркиной. К сожалению, по указанному номеру дозвониться, чтобы узнать, как ее прицеп оказался в томском заказнике, нам не удалось.

Но это все мелочи. Главное — это масштаб необоснованной сплошной санитарной рубки на особо охраняемой территории, считает эксперт Гринпис Михаил Крейндлин.

— Первое, на что нужно обратить внимание, — говорит Михаил Крейндлин, — это на целевое назначение этих лесов. Здесь государственный зоологический заказник, особо охраняемая природная территория. Но формально здесь до сих пор числятся эксплутационные леса, что является прямым нарушение Лесного кодекса РФ со стороны администрации Томской области, которая не подготовила документы и не перевела леса особо охраняемых территорий в категорию защитных лесов. Есть специальное представление Генеральной прокуратуры и позиция Рослесхоза, но почему-то Томская область не выполнила эти распоряжения.

Поскольку это особо охраняемая природная территория, то ее целевое назначение — это сохранение биологического разнообразия животных и мест их обитания. Т.е. природных комплексов в целом, а отнюдь не получение древесины.

— Положением о Карегодском заказнике, к большому сожалению, здесь рубки не запрещены. И более того, здесь разрешены даже сплошные санитарные рубки. И этой дыркой в законе воспользовались те, кто отводил участки под рубку леса. Но повторюсь, в задачи заказника заготовка деловой древесины не входит. Здесь вырубка леса идет на 770 гектарах, и это точно не улучшает среду обитания животных. А это нарушение статьи 24 федерального закона об особо охраняемых природных зонах, согласно которому в любых заказниках запрещается или ограничивается деятельность, которая может причинить вред природным комплексам или окружающей среде. Вырубка такого значительного объема леса в Карегодском заказнике — это тот самый случай.

Заготовка древесины в Карегодском заказнике

— Второй момент. Я считаю, что эта рубка противоречит Лесному кодексу, потому что согласно статье 60.7 Лесного кодекса санитарно-оздоровительные мероприятия, включая сплошные санитарные рубки, направлены только на одну цель — предотвращение распространения вредителей и болезней леса. Но здесь не тот случай. Тут действительно был пожар в 2012 году. Т.е. достаточно давно. С тех пор значительная площадь, пройденная пожаром, заросла березовым подростом, а небольшие участки сухих деревьев перестали угрожать распространением вредителей на остальную часть леса. Никаких болезней и вредителей из этого леса уже быть не может. А, соответственно, согласно статье 60.7 Лесного кодекса, оснований для назначения санитарно-оздоровительных мероприятий нет.

"Больной" лес Карегодского заказника

— Что касается пожарной безопасности. Здесь действительно есть некоторое количество сухой древесины, но, как я уже говорил, везде появился уже хороший подрост мелколиственных пород. Этот подрост сам по себе совершенно не горит. И, соответственно, пожароопасность этого леса, с моей точки зрения, а я могу это обоснованно говорить, поскольку являюсь аттестованным руководителем тушения лесных пожаров, крайне низка. Вот сейчас этот лес может загореться, потому что березовый подрост в значительной степени уничтожен при рубке леса и зачистке территории от порубочных остатков. Здесь теперь много сухой древесины в этих собранных кучах и штабелях, мы видели пролитые горюче-смазочные материалы, поэтому, если сейчас где-нибудь тут, не дай Бог, пройдет сухая гроза, то пожар может случиться и иметь очень тяжелые последствия.

Без этой «санитарной рубки» леса при таком обилии мелколиственного подроста — березового и осинового – поджечь дерево, даже сухое, очень сложно. Сначала зажигаются легкие горючие материалы. Если бы здесь все заросло сухой травой, то тогда бы пожароопасность была высокой. Но здесь сухой травы нет, все заросло молодым подростом, который практически не горит. Поэтому еще одна заявленная цель санитарных рубок — снижение пожароопасности, с моей точки зрения, не достигнута, если не наоборот.

Считаем живые и мертвые пеньки с экспертами. На фото хорошо виден березовый подрост

Солидарен с коллегой и томский эксперт по лесному хозяйству Никита Дебков. Вместе с ним мы провели ленточный перечет пеньков, оставшихся после проведения сплошной «санитарной рубки». Проводится она следующим образом — один человек идет с удочкой пять метров и показывает справа и слева, какие пеньки входят в десятиметровую зону учета, а какие нет. Другие участники лесопатологического исследования измеряют пеньки и сообщают их диаметр и живой пень или нет. Как определить это? Прогар корневой шейки и подсушивание луба должно быть более 3/4 окружности ствола. Мы заложили две ленты, на двух участках, и таким образом проанализировали 200 пней.

Визуальная и инструментальная оценка сплошных санитарных вырубок в кварталах 17 и 18 Суйгинского участкового лесничества (территория, на которой расположен Карегодский заказник – прим. ред.) показала, что на ленточных перечетных площадках, заложенных по правилам лесопатологических обследований (ширина 10 метров и количество измеренных пней не менее 100 штук), около 75 % деревьев являлись живыми на момент рубки, — написал в своем заключении Никита Дебков.

Никита Дебков

И только 25 % пеньков осталось от деревьев, которые засохли от пожара 2012 года. «Учитывая тот факт, что пожар 2012 года прошел по всей осмотренной площади и наглядно видны следы сажи на пнях, можно предположить, что живые деревья были ослаблены», —уточняет Дебков. Но в любом случае это был не сухостой и не больной лес. Поэтому, если и следовало здесь проводить санрубку, то уж точно не сплошную, а выборочную, считает эксперт по лесному хозяйству.

Михаил Крейндлин, Иван Жилин, Виктория Мучник, Никита Дебков

Напомним, что и независимый лесопатолог (имя его редакция не называет из-за опасений давления на специалиста), который был со съемочной группой ТВ2 в заказнике 23 июня 2020 года, проанализировав еще и данные космоснимков, пришел к выводу, что «здоровый лес в нарушение закона не был исключен из рубки». Более того, наоборот, наиболее усохшие и погибшие участки леса в рубку не были назначены.

По мнению эксперта Гринписа Михаила Крейндлина, абсолютное большинство санитарных рубок в России в последние годы проводится для заготовки деловой древесины. Основные причины экономические. Потому что, если рубить только погибшие или сильно поврежденные деревья, то это нерентабельно. Т.е. тому, кто будет проводить санитарную рубку, государство должно выделить деньги. Но их обычно не хватает. Поэтому заключаются контракты с лесозаготовителями. Чтобы обеспечить коммерческий интерес лесорубов, под вырубку отводят не только сильно поврежденный лес, но и здоровый или ослабленный. Фактически живой лес. Как это и произошло в Карегодском заказнике.

Давайте попробуем посчитать коммерческий интерес Валентина Широкова, в прошлом компаньона бывшего директора «Томсклесхоза» и нынешнего начальника департамента лесного хозяйства Томской области Артема Конева. 132 тысячи кубов – это общий запас древесины деревьев вместе с дровами, который был отдан под «санитарную» рубку. Деловой обычно выходит с таких рубок процентов 50. Поскольку мы насчитали 75 % пеньков живых, может быть, и больше. Даже если мы возьмем по минимуму 66 тысяч кубов по средней рыночной цене древесины – 3200 рублей, то тогда получится общий доход более 200 млн рублей.

Куда продают этот лес, нетрудно догадаться. Разумеется, в Китай. Это выяснили по системе учета древесины и сделок по ней ЕГАИС наши эксперты. Подробнее об этом читайте в репортаже Ивана Жилина в «Новой газете».

Редакция ТВ2 благодарит Владимира Мондракова, Владимира Рогоева и Михаила Соловьева за помощь в организации поездки в Карегодский заказник.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:​

Карегодский заказник: уничтожение разрешено?

Утверждено обвинительное заключение по уголовному делу, связанному с санрубками в заказнике Туколонь

Уничтожение леса в Карегодском заказнике: началась прокурорская проверка
Рубить здоровый лес в заказнике «нужно и должно»: результаты молниеносной проверки в Молчановском лесничестве

«Не выносить сор из избы»: Гринпис прокомментировал акт прокурорской проверки вырубок в заказнике Томской области​
Развитие ситуации с санрубками в Карегодском заказнике: четверо заинтересованных и один непонимающий составили акт, что все в порядке

Тайга без хозяина

​Пишем о том, что важно. ПОДДЕРЖИ ТВ2!

Источник