«Праздничных визитов не делаю!». Читаем новогодние томские газеты начала ХХ века

«Здоровья, счастья, оптимизма, а трудности — переживем!». Типовые поздравления первых лиц, итоги года, новое в законодательстве, хроника пандемии и другие текущие события. Так выглядит новогодняя новостная повестка современных СМИ. Журналисты ТВ2 решили полистать издания вековой давности, чтобы сравнить, о чем писали, как поздравляли и что рекламировали своим читателям томские издания. И нашли много любопытного.

Выкупить из ломбарда рояли

«Сибирская жизнь» — ежедневная политическая, литературная и экономическая газета, основателем которой был просветитель и меценат Петр Макушин — каждый год 1 января старалась для читателей подвести итоги года уходящего и наметить векторы на будущее. В ироничной форме. Так, в 1898 году издание желало:

«Сибирским обывателям: Хоть на час освободиться от опасности быть обворованным или ограбленным;

Томскому университету: К юридическому факультету прибавить физико-математический;

Сибирским думам: Помнить, как жили деды и отцы похвально, но думать о лучшем житье-бытье тоже не бесчестно;

Учащимся: Поменьше латинских и греческих огорчений;

Городу Томску: Кроме мостовых, водопровода, трамвая и прочее и прочее, деятельного вольного пожарного общества...»

Через год, 1 января 1899 года авторы «Сибирской жизни», порассуждав о том, что такое счастье («для одних оно будто бы на дне рюмки водки, а для других – совершенно в противоположном месте...»), составили следующий список пожеланий своим читателям и не только:

«Матушке России: Стать грамотной;

Заправителям города: Помнить, что добрыми намерениями вымощен ад, несмотря на это, однако, пребывание там не представляет, кажется, ни удобств, ни больших приятностей;

Обывателям: Во-первых, самосознания, во-вторых, самосознания и в третьих, опять-таки самосознания;

Некоторым из Гласных думы: Приобрести будильники, а также записные книжки, в которых можно было бы записывать свое «красноречие» на думских заседаниях, дабы увеселять затем себя и своих присных в часы досуга;

Профессорам: Побольше связи с обществом и большего участия в общественной жизни;

Студентам: Быть сытыми круглый год;

Дамам: Хоть чуточку уменьшить рабское отношение к моде.

Некоторым педагогам: До шести часов утра в учебное время в карты не играть. Если же удержаться от этого не удается, то, по крайней мере, за утомление и проигрыши учащихся виновными не считать и издевательств над ними не чинить;

Многим педагогам: В классах не дремать и не зевать, и стыдиться задавания «от энтих и до энтих»;

Членам общественного собрания: Учредить рулетку по образцу существующей в Монако;

Дирекции музыкальных классов: Выкупить из ломбарда рояли...»

В первый день ХХ века — 1 января 1901 года — «Сибирская жизнь» обращалась с пожеланиями не только к томичам, но и к жителям других городов. И по этим обращениям тогда легко можно было восстановить хронику сибирской жизни за год:

«Сибири: Урожая и земства;

Воспитателям: Предварительной выучки;

Им же: Помнить, что одной солдатской муштровкой не достигали цели прежде, а теперь не достигнуть и подавно;

Учебным заведениям: Умножиться числом, расползаться по земле, расти выше облака стоячего, чтобы отказы алчущим и жаждущим стали мало понятной исторической былью;

Воспитанию: Забыть в отношениях между воспитателем и воспитываемым о кнуте и кулаке в прямом и переносном смысле и помнить, что уважение и любовь крепче кнута и действеннее кулака;

Комитету по постройке томского общественного собрания: Уничтожить ревизионную комиссию, которая смогла страшным образом оскорбить комитет, потребовав у него кое-каких разъяснений в значении «неопровержимых документов: «такой-то получил 17 тысяч рублей, такой-то — 10 тысяч и прочее в этом роде»;

Томской городской управе: Возбудить вопрос о выписке заочных лекций профессора мнемоники Фанштейна в целях восстановления управской памяти;

Тюмень: Полиции отыскать украденные колокола («К статистике тюменских дерзких краж прибавилась еще одна, из ряда выходящая: в ночь на 26 июня с колокольни кладбищенской церкви снято и увезено 4 колокола...» — «СЖ» №146, 1900);

Иркутск: Членам различных обществ — мира и благоволения. Управе — ежедневно, на сон грядущий, читать законы;

Красноярск: Обывателям — общественной безопасности. Управе — серьезно подумать над вопросом: для чего существуют учреждения, названные управами?;

Тобольск: Думе — в хороших делах не ограничиваться только платоническим сочувствием;

Владивосток: Полиции познакомиться со статьей закона о «безгрешных доходах»;

Благовещенску: Никогда не забывать сказки Щедрина, как мужик необходим для прокормления генералов...»

«Наше наследство»

В этом же, первом выпуске 1901 года, «Сибирская жизнь» задается вопросом — чего ждать от ХХ века. Свои рассуждения в материале «Наше наследство» приводит редактор Михаил Бейлин:

«Что же мы получили в наследство от прошлого века — нервного века людей, жадно живших и не слишком долго живших? Чем добрым помянем его, этот век головокружительной экономической скачки, жадной конкуренции, хозяйственной эксплуатации, кризисов, дутых предприятий, фальсификации и биржевого ажиотажа?..

Томский рынок Фото: из фондов ТОКМ

...Добро есть. Несмотря на жестокость экономической борьбы — трудящийся люд стал защищать свои интересы и много добился в законодательной охраны своей жизни, свободы, своего труда. Государство начинает страховать его от несчастья, от голода, болезни, от случайной безработицы. Оно обеспечивает ему досуг и развлечения. Под шум страстной политической борьбы, охватившей весь мир, медленно, но прочно массы трудящихся отвоевывают себе более или менее нормальные условия существования…

Россия, как молодая в культурно-промышленном отношении страна — меньше других культурных государств достигла в этом отношении. Лишь недавно и лишь немногое (11 с половиной часовой рабочий день, фабричная инспекция и прочее) сделано у нас для неуклонно растущего промышленно-рабочего класса...

...Конечно, пассив наш велик, пожалуй, больше актива. И думается нам, что наша задолженность культуры уменьшится лишь, когда осуществляется пожелания русскому народу: всеобщей грамотности — избавления от неурожая — избавления от розг!».

Алексеевское реальное училище Фото: из фондов ТОКМ

Вера, царь и отечество

В тот же день, 1 января 1901 года, «Томские епархиальные ведомости» публикуют «благожелания» ХХ веку от томского епископа Макария. Епископ замечает, что в начале нового столетия христиане желают друг другу добра и счастья. Которые, однако, все понимают по-своему:

«Наиболее выдающимися можно назвать два желания: одно — чтобы настал на земле между всеми народами мир; а другое — … желание войти в сношение с предполагаемыми обитателями одной из соседних с землей планет».

Епископ Макарий

Сам же Макарий хотел бы, чтобы люди вернулись к «весне христианства» — к первым векам его, когда христиане были «светочем для языческого мира». Но, если для ХХ века это невозможно, пишет Макарий, то он желал бы русскому обществу возвращения просто к временам благочестия:

«...Когда не знали иного просвещения, кроме христианского, когда в основе народной жизни для всех сословий лежали три святыни: вера, царь и отечество; когда все ежедневно приходили в церковь — мужчины, женщины и малые дети...».

Спустя несколько лет, во время революции 1905-1907 годов, Макарий оказывал содействие монархистам и был почетным председателем томского отдела черносотенного Союза русского народа.

"Черносотенный погром в Томске", художник Владимир Вучичевич-Сибирский, 1906 год

«Устраняет все последствия излишеств»

Официальное издание «Томские губернские ведомости» в 1901 году выходило раз в неделю по четвергам. Поэтому первый номер ХХ века датирован 4 января. В нем — никаких поздравлений. Ни в «официальной» части, ни в «неофициальной». Только приказы, постановления, извещения, которые нужно было довести до людей в обязательном порядке.

Например, о торговле — разносной и с возов в Барнауле. Торговать дозволялось лицам обоего пола. Желающие поработать разносчиками-коробейниками должны были испросить письменного разрешения у властей и, при положительном решении вопроса, приобрести специальный знак, который крепился на верхнюю одежду. Сезонные торговцы — вениками, грибами, углем — могли работать без значков. Всем предписывалось держать «в чистоте свое платье и товар», и подчиняться издаваемым управой правилам, «гарантирующим уличный порядок и свободное движение».

Легкий флер праздника при желании можно было уловить лишь в разделе «Объявления» — губернское СМИ сдавало «подвал» под рекламу. Столичные производители продвигали то, что в теории можно было использовать в качестве подарка — «Цветочный О-де-колон Всех запахов» (БрокарЪ и Ко), краску для волос «Прима-Индиана» («быстро, прочно и натурально окрашивает волосы в черный, темно-русый и русый цвет»), борно-тимоловое мыло провизора Юргенса («против загара, веснушек, прыщей, желтых пятен, излишней потливости… с разрешения Московского медицинского начальства»).

В конце 1901-го«Томские губернские ведомости» (№49) опубликовали регламент, делающий посещение заведений трактирного промысла если не приятнее, то безопаснее. Обязательное постановление Томского губернатора князя Вяземского запрещало размещать питейные заведения в подвалах, предписывало устраивать вход в них исключительно с улицы и непременно при свете фонаря (а лучше нескольких), а также регулировало метраж и обстановку помещений.

«Каждое заведение должно иметь в достаточном количестве столовую и чайную посуду, а также столовые приборы, которые должны быть из материалов безвредных. Заведения с отдачей покоев в наем должны быть снабжены кроме того и постельным бельем в достаточном для постояльцев количестве… Примечание: При продаже спирта, вина и водочных изделий для распития на месте в запечатанной посуде и по казенной цене, посуда с этими напитками должна быть вскрываема на глазах посетителей (покупателей) и не должна быть подаваема в раскупоренном виде без печатей и надлежащего этикета».

В неофициальной части этого выпуска губернского СМИ — реклама товаров, которые наверняка могли пользоваться спросом в период рождественских и новогодних праздников. К примеру, «Пепсиновая эссенция Шеринга» по рецепту тайного советника профессора Д-ра Либрейха:

«Устраняет все последствия излишеств в употреблении пищи и напитков… В особенности рекомендуется женщинам и девицам, страдающим слабостью желудка на нервной почве, происходящей от малокровия и истерии».

Или горькая вода из источника «Гуняди яносЪ»: «Преимущества — мягкий не противный вкус, малая доза. Предписывается врачебными авторитетами в тех случаях, когда требуется употребление легкого, но верного слабительного».

«Праздничных визитов не делаю»

Коммерческая информация иной раз могла рассказать о томской жизни едва ли не больше, чем новости. Так, в рождественском выпуске «Сибирской жизни» от 25 декабря 1904 года, на первой полосе — множество объявлений. О часах приема извещали сразу несколько докторов:

«Врач Быховский. Мочеполовые (венерические), внутренние и детские болезни. Магистратская, собственный дом №37. Телефон №135. Прием от 8 до 10 и от 5 до 7 ч. ежедневно».

Томское добровольное пожарное общество анонсировало, что на второй день рождества, 26 декабря, на катке в саду Дистлера (бывший сад Горохова, разорившегося миллионера-золотопромышленника, в районе улицы Татарской) состоится большое гулянье с музыкой:

«Каток будет иллюминован плошками, фонариками с бенгальскими огнями. Во время гулянья танцы на льду и катание с факелами. Плата за вход 15 и 20 к.».

А вот два объявления имели странное на сегодняшний день содержание: «Алексей Петрович Лапшин праздничных визитов НЕ ДЕЛАЕТ» и «Во избежание недоразумений заявляю, что так называемых праздничных визитов не делаю. Иван Пальмов».

Возможно, речь шла об отживающей свое традиции визитов вежливости. Этикет 19 века обязывал наносить их по любому поводу — Рождество, Новый год, Пасха, свадьба, похороны, званый ужин, отъезд в путешествие или возвращение из поездки. Традиция отнимала много времени и сил и у визитеров, и у тех, кто обязан был их принимать. В 1887 году в журнале «Осколки» вышел сатирический рассказ Антона Чехова «Новогодняя пытка»:

«- А, чёрррт подери! - бормочете вы сквозь зубы. - Нет покоя ни в будни, ни в праздники! На старости лет мычешься, как ссобака! Почтальоны живут покойнее!

Возле вас стоит ваша, с позволения сказать, подруга жизни, Верочка, и егозит:

- Ишь что выдумал: визитов не делать! Я согласна, визиты - глупость, предрассудок, их не следует делать, но если ты осмелишься остаться дома, то, клянусь, я уйду, уйду... навеки уйду! Я умру! Один у нас дядя, и ты... ты не можешь, тебе лень поздравить его с Новым годом? Кузина Леночка так нас любит, и ты, бесстыдник, не хочешь оказать ей честь? Федор Николаич дал тебе денег взаймы, брат Петя так любит всю нашу семью, Иван Андреич нашел тебе место, а ты!.. ты не чувствуешь! Боже, какая я несчастная. Нет, нет, ты решительно глуп! Тебе нужно жену не такую кроткую, как я, а ведьму, чтоб она тебя грызла каждую минуту! Да-а! Бес-со-вест-ный человек! Ненавижу! Презираю! Сию же минуту уезжай! Вот тебе списочек... У всех побывай, кто здесь записан! Если пропустишь хоть одного, то не смей ворочаться домой!».

Возможно, автором первого объявления про визиты был заведующий городской ветеринарной станцией А.П.Лапшин. Когда-то ветврач был сослан в Томскую губернию «с лишением всех особенных лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ». Потом, судя по всему, в правах восстановился. И в 1900-м его разрешили определить на службу. Автор второго анонса, скорее всего — И.Ф.Пальмов, один из членов-учредителей общества содействия устройству бесплатных библиотек-читален. В общем, прогрессивные люди.

Красный Новый год

Совсем скоро в новом веке наступила новая эра. Старые праздники наполнились другими смыслами, и пожелания были уже не те.

Фото: из фондов ТОКМ

1 января 1920 года газета «Сибирский коммунист» отмечала Красный Новый год:

«Ровно год тому назад сибирский пролетариат и трудовое крестьянство, поверженные в прах, разбитые и обессиленные лежали у ног победоносной буржуазии и ликующей белогвардейской своры… Но рабоче-крестьянская Россия сумела доказать, что в ее глубинах таятся громадные силы и неизбывная мощь. Она прорвала железное кольцо реакции, и теперь геройские полки Красной армии, в своем неудержимом, стремительной наступлении, добивают последние остатки контрреволюции. Коммунистическая Революция спасена, Советская Россия наступает… Воистину, Красный Новый Год!».

А еще через год — 1 января 1921 года в «Знамени революции» («Сибирский коммунист» сменил название) была напечатана «Новогодняя сказка». Приводим ее полностью.

«Новогодняя сказка»

Ровно в 12 часов ночи к владениям Старого Года подъехал громадный обоз со всевозможными товарами.

С переднего воза молодцевато соскочил весь закуржавевший от мороза молодой, коренастый бравый парень и, весело переглянувшись на ходу с приветливо и ласково улыбающимся ему из окна огоньком, быстро направился к подъезду.

Но там неожиданно осадил его часовой с винтовкой:

— Стой! Куда прешь?

— Да это я. Свой. Неужели не узнал?

— Много вас тут шляется. Никого не велено пущать.

— Да я…

— Уходи, тебе говорят.

— Да понимаешь ли…

— Знать ничего не знаю. Уходи и — баста.

— Да я по очень важному и срочному делу. Я — Новый Год!

— А почем я знаю? Ведь у тебя на лбу не написано.

— Ну, я тебе говорю..

— О, а пропуск есть?

— Пропуск? Нет, нету.

— Ага! Я так и знал

— Что знал?

— Что ты стрикулист какой-нибудь. Проваливай, а то…

Поднялась возня.

На шум вышел благообразный, серьезный старик:

— Что у вас тут такое? Кто здесь?

— Да вот, товарищ Старый Год, привязался ко мне какой-то субъект, называет себя Новым Годом, прет прямо на рожон, прямо удержу нет.

Старик сощурил свои добрые проницательные глаза, внимательно осмотрел дерзкого гостя и, узнав его, радостно осклабился:

— А, это ты! Новый Год! Добро пожаловать, мил друг!

Обнялись и облобызались. Изумленный часовой почтительно вытянулся и взял «на караул».

Обменявшись приветствиями и поделившись последними новостями, Новый Год повел дедушку показывать привезенное добро. И чего, чего только тут не было. И хлеб, и железо, и мануфактура, и машины. Прямо, что ни воз, то клад, что ни вещь, то богатство.

Старик только ахал и покрякивал от удовольствия.

— Ну и сынок. Ну и молодец. Теперь мы первые жители с тобой будем, — весь народ ублаготворим…

— Это еще что! — с задором подхватил, польщенный похвалами дедушки, Новый Год. — Вот я тебе покажу штуки, дак штуки. Пойдем-ка сюда! — И потащил его к задним возам: вот видишь?

— Ну?

— Ты думаешь, это простые вилы?

— Простые.

— Ан. Нет, вот гляди.

Он нажал какую-то кнопку, и из вил моментально получилась винтовка.

Фото: из фондов ТОКМ

Дедушка поморщился, но ничего не сказал.

— Иль вот это, — воодушевляясь, и не замечая неудовольствия дедушки, без умолку тараторил словоохотливый и сметливый юноша.

— Вот это веялка, а вот теперь гляди… Он нажал опять какую-то пружину, и из веялки тотчас же образовался пулемет. А вот это плуг, а вот так поверни – пушка. А вот это...

— Ну, уж это ты зря! — горестно прервал его дедушка: — К чему все это? Неужели опять думаешь воевать? Разве мало пролитых слез и крови? Пора бы, кажется, и за мирный труд взяться…

— Ах, милый дедушка! Ведь это на всякий случай. Надо все время быть начеку. Ко всему быть готовым и только тогда мы будем сильны.

— Так ты, значит, тово…про запас это, на всякий случай говоришь? — сразу повеселел дедушка.

— А ты думал как.

— Ну и башка ты у меня. Уж я ли был не хитер да не умен, и ты еще дальше меня пошел. Ну, теперь я виду, что не зря я старался. Дело в надежных руках.

ул. Магистратская, художник П. М. Кошаров

Они вернулись обратно в дом. Новый Год не отдыхая, пошел заниматься делами, а Старый Год стал собираться в путь-дорогу. Собрал в узелок свои монатки, взял посошок, осмотрел в последний раз свои владения и, грустный, пошел прощаться.

— Ты куда это? — изумился юноша.

— Уходить мне надо, — печально вымолвил дедушка.

— Почему?

— Уж так дело заведено…

— Пустяки. Я тебя не отпущу. Для общей пользы ты должен остаться.

— Не могу. Устал. Отдохнуть надо, — продолжал он упорствовать. — Ты молодой, сильный. Закончишь дело, которое делал я. Ты завоюешь победу новому счастливому строю. Ты уничтожишь последних насильников над трудовым человечеством.

— Я ухожу. Прощай.

И они в знак дружбы крепко пожали друг другу руки.

Газеты читали Лариса Муравьева и Лидия Симакова

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

Про Петра Макушина: «Как заработать миллион на грамотных»

Про Евграфа Королева и его театр: «Как выгодно жениться и заработать миллион на процентах и градусах»

Про антирождественскую кампанию в СССР: «История забытых игрушек»​

ПОДДЕРЖИ ТВ2!

Источник