«Представьте, что вы — 11-летняя девочка, которую травят в школе...»

Знаете ли вы, в каких местах чаще всего школьницы подвергаются буллингу? И почему женам во время скандала с мужьями стоит избегать ванных комнат и кухонь? И чем отличаются шелтеры для мусульманок от обычных приютов? Во время пресс-тура в США «Empowering women» («Расширение прав и возможностей женщин») журналист ТВ2 Лариса Муравьева узнала, как в американских общественных организациях девочек учат противостоять насилию в школе и дома, а женщин становиться успешными. Так совпало, что материал об американском опыте мы публикуем 19 июня — в День эмансипации (День свободы) в США.

(18+)

Strong, smart and bold (Сильные, умные и смелые)

Серые бетонные дома, на каждом государственный флаг, а то и сразу несколько. Это 14-я Северо-Западная улица в Вашингтоне. Здесь находится Иностранный пресс-центр, и здесь мы будем встречаться с Дениз Ломбарди, исполнительным директором организации для девочек «Girls Incorporated».

На полу в холле пресс-центра стоит картонная коробка. В ней поношенные кроссовки. Над ними постер, призывающий дать отслужившим свое вещам вторую жизнь.

Подпись к фото: «Материалы одного продукта оживают в другом при создании спортивных покрытий, футбольных полей, баскетбольных кортов и детских площадок — чтобы максимально улучшить игровые качества и уменьшить влияние на окружающую среду».

Начать жить по-новому в «Girls Incorporated» предлагают девочкам из неблагополучных семей в возрасте от 6 до 18 лет. Через отделения «Girls, Inc» в Штатах и Канаде каждый год проходят 140 тысяч школьниц. А сама организация существует уже почти 155 лет — на деньги частных доноров.

Дениз Ломбарди

«Мы возникли в 1864 году (в конце войны между Севером и Югом в США — прим.ред.), — говорит Дениз Ломбарди. — Тогда наши основатели осознали, что у мужчин есть война, работа и другие занятия, а женщины ничем, кроме готовки и шитья не занимаются. Поначалу организация представляла собой клубы для девочек, в которые они приходили после школьных занятий, и где в них воспитывали чувство идентичности, самоуважения и уверенности в себе. И сейчас мы занимаемся примерно тем же — учим девочек, как стать сильными, умными и смелыми. Strong, smart and bold».

«Корпорация девочек» занимается с юными американками внешкольной работой — по вечерам и на каникулах. Например, летом для девчонок организуют 6-недельный лагерь: в первой половине дня обучают точным наукам — инженерному делу, математике, финансовой грамотности, во второй — развивают качества лидеров.

Фото: girlsinc.org

Вашингтонское отделение «корпорации» пополняет свои ряды школьницами из бедных районов города — по статистике организации в зону того или иного риска входят до 72% девочек из необеспеченных семей. А необеспеченными считаются те, кто имеют право на бесплатные (или за меньшую стоимость) обеды в школе.

«Мы начинаем с «девичьего кружка»: девочки садятся в кружок — так нашим социальным работникам легче установить доверие, и мы спрашиваем, как прошел их день, что было их «розой», «шипом» и «почкой», — говорит Дениз Ломбарди. — «Роза» — это что-то положительное. Вот, например, для меня это то, что я пришла сюда и могу говорить с российскими журналистами. Мой «шип» — я боялась опоздать, потому что 15-я улица была перекрыта, и я торопилась. А «почка» — это надежда, что я дам вам что-то полезное, что вы потом увезете домой в Россию».

Фото: girlsinc.org

В клубе — только девочки. Потому что речь на занятиях идет о вещах очень личных — и о том, как устроено женское тело, и о том, чем живет девчоночья душа. Например, проводят ликбез в плане гигиены (как правильно ухаживать за собой) и здоровья (как избежать нежелательных болезней и ранней беременности). Прививают чувство гордости за свою женскую природу и желание отстаивать свои ценности. В общем, все в соответствии с «корпоративным» Биллем о правах:

«У девочек есть право оставаться самой собой и сопротивляться гендерным стереотипам. Выражать себя оригинально и с энтузиазмом. Идти на риск и гордиться успехом. Принимать и ценить свои тела. Иметь уверенность в себе, чтобы чувствовать себя в безопасности в этом мире. Подготовиться к интересной работе и экономической независимости».

«Все это звучит просто, но представьте себя в роли 11-летней девочки, которая переживает травлю в школе, — говорит Дениз Ломбарди. — Она боится. У нее нет союзников. Она не знает, как себя вести. Мы даем ей поддержку, возможность говорить о своем опыте, отрабатывать реакции. К примеру, где чаще всего происходит буллинг? В скрытных местах — либо в соцсетях, либо в уголке под лестницей, под деревом во дворе. Девочка может разозлиться, и в ответ на оскорбления ударить обидчика — тогда она попадет в переделку, потому что первая ударила. Мы учим справляться с этими ситуациями, давать отпор. Без этого могут развиться разные неприятные синдромы — анорексия, булимия, селф-харминг (расстройства приема пищи, характеризующиеся недоеданием или перееданием, а также — самоповреждения — прим. ред.)...»

Фото: girlsinc.org

Чтобы снять у девчонок-подростков стресс, в «Girls Incorporated» проводят классы по йоге и медитации. А еще преподают курс под названием «body image» («образ тела» — восприятие человеком эстетики и привлекательности собственного тела). Как результат — 75% школьниц из «корпорации» своим телом довольны. 91% — с надеждой смотрят в будущее. И 100% учащихся среднего звена успешно переходят в следующий класс. Также девчонкам помогают поступить в университет — работают с приемными комиссиями, помогают заполнить заявление на стипендию. А чтобы школьницам было проще с профориентацией, знакомят их с так называемыми «маяками» — успешными женщинами-политиками, журналистами, учеными.

«Два дня назад ходили с девочками в IBM, они участвовали в том, что называется «акулий аквариум», — говорит Дениз Ломбарди. — Выступали в роли стартаперов — презентовали перед инвесторами свои «питчи» — кратко изложенные бизнес-идеи, соревнуясь за финансирование.

Девочки, например, говорили, что хотели бы создать приложение для смартфонов, которое будет выбирать наряд на завтра, координировать цветовую гамму и т. д. Интересная деталь: из семи инвесторов четыре были женщинами. И это весьма показательно!»

90 дней безопасности

Шаг в сторону от шумной магистрали. Тихий цветочный двор ведет к зданию, где находится штаб-квартира «My sisters' place» — самого старого в Вашингтоне шелтера (приюта) для жертв домашнего насилия. Точнее — для «переживших домашнее насилие». Здесь стараются употреблять более позитивную терминологию.

Штаб-квартира «My sisters' place»

Шелтер открыли в 1979 году. Содержится он на деньги частных доноров, а также городского и федерального бюджетов. Миссия — помочь выжившим в домашнем насилии вернуться к нормальной жизни. Формально свою помощь шелтер предоставляет всем, без гендерных ограничений. Фактически этой помощью воспользовались... ноль мужчин.

«Жертвами домашнего насилия чаще всего становятся женщины, — говорит исполнительный директор шелтера Мерседес Лемп. — Иногда — дети. Мы предоставляем им временное жилье на год — пока они работают над последствиями травмы, ищут работу и обретают финансовую независимость. Еще мы ведем просветительскую работу — рассказываем, как идентифицировать насилие в семье, бороться с ним. Есть специальная программа занятий с обидчиками — учим их, как остановить себя, изменить свое поведение».

Мерседес Лемп

Предназначение шелтера — дать возможность жертве домашнего насилия немедленно уйти от обидчика и спрятаться в безопасном месте. Одновременно в шелтере могут находиться 15 семей (женщин с детьми). В среднем, они живут в приюте три месяца — по статистике, пострадавшему человеку нужно 90 дней, чтобы снова обрести чувство безопасности.

За это время работники шелтера помогают потерпевшим найти квартиру на более долгий срок, переехать в другой город (если находиться на одной территории с абьюзером, то есть, обидчиком опасно), оплачивают услуги психолога и т. д. Единственное условие для получения всей этой помощи — согласие на сотрудничество с властями и полицией.

Тошира Монро

«По статистике, человеку надо 11 раз пережить элементы домашнего насилия, прежде чем он решается уйти от обидчика, — говорит программный директор «My sisters' place» Тошира Монро. — Ведь такие отношения основаны на любви, часто в семьях есть дети. А может еще быть чувство стыда — перед родственниками или общиной. Или финансовая зависимость от абьюзера — женщины до сих пор зарабатывают меньше, чем мужчины, жилье дорогое в нашем районе. И чем более вы зависимы — тем больше вы терпите. Поэтому очень важно уходить сразу — при первом проявлении агрессии».

«64 способа творить добро». Постер в шелтере

Для работы с агрессорами в «Доме сестер» запустили специальный курс «Intervention program» — правда, за этот год добровольно его осваивать пришли только двое мужчин. Остальные приходили под давлением — по судебному решению. Программа позволяет абьюзеру проанализировать свою жизнь — исследования показывают, что многие из них сами подвергались насилию в детстве. По словам Тоширы, работа с психологами, в идеале, должна привести человека к пониманию, что «он — не чудовище, и может веси себя не как чудовище». Ну, а женщин обучают навыкам противодействия насилию.

«Убеждаем людей, переживших домашнее насилие, впредь никогда во время споров не идти с обидчиком на кухню или в ванную, — говорит Тошира Монро. — Ведь это так естественно — уйти подальше от спящих или играющих детей... А, между тем, именно в этих местах находятся инструменты, которые могут причинить наибольший вред. Мы обучаем женщин биологии травм: например, если у человека после попытки удушения случаются провалы в памяти — то это последствия травмы мозга. Помогаем им не зацикливаться на травме — ведь если постоянно переживаешь то, что произошло, может развиться посттравматический стресс. С женщинами работают опытные клиницисты, и они часто становятся для них своеобразными ориентирами — нередко наши подопечные изъявляют желание получить такое же образование и тоже оказывать помощь людям.

Но это не наш приоритет. Ведь человек, который только что пережил насилие, не готов оказывать помощь другим. Он сначала должен приобрести навыки, которые помогут ему выжить».

Асма Ханиф и ее шелтер для мусульманок

Балтимор

Портовый город Балтимор. Здесь живут более 600 тысяч человек, и более 400 тысяч из них — афро-американцы. В неброском 3-этажном домике нас принимает Асма Ханиф. Женщина-капеллан и основательница уникального шелтера для мусульманок. На Асме — пурпурный хиджаб. Пурпурный был любимым цветом ее матери — благодаря которой Асма добилась в жизни всего, чего хотела.

Асма Ханиф

«Я американка, выросла на юге, где долгая история рабства и подавления африканцев, — говорит Асма Ханиф. — Мои дальние предки были рабами. Не очень дальние — сборщиками хлопка и обслугой. Моя мать была единственной, кто окончил гимназию — все остальные не могли себе этого позволить, так как работали от рассвета до заката».

Мама убедила Асму выучиться на медсестру: «Когда у человека что-то болит, ему без разницы, какой цвет кожи у того, кто ему помогает». И Асма пошла учиться. А когда умерла от рака ее бабушка, которая работала служанкой в доме врача — потому что на ее жалобы про «горошину в области живота» никто не обращал внимания, Асма решила открыть клинику для людей без страховки. И открыла. В своём доме. Для женщин-мусульманок.

Кабинет в клинике Асмы

«Я выросла в христианской среде, но пока училась в университете Ховарда, приняла ислам, — говорит Асма Ханиф. — И меня задевало, как в обычных больницах обращаются с мусульманками. Нет, их не подвергали дискриминации в плане оказания медицинских услуг, но не уважали их чувство скромности. Если они не хотели, чтобы их осматривал доктор-мужчина, или отказывались снимать традиционную одежду, больница эти моменты игнорировала».

На первых порах содержать клинику на дому можно было бюджетно — Асма жила в верхних комнатах, женщин принимала на первом этаже. Бывало, что мужчины, которые поначалу рвались сопровождать своих жен во время осмотра и процедур, тушевались и в смотровую не проходили. И впервые их жены оставались наедине со взрослым человеком — не мужем. И начинали рассказывать Асме страшные вещи.

Надпись на постере: «Одна из величайших трагедий нашего времени в том, что существуют целые сообщества и народности, которые продолжают игнорироваться и маргинализироваться»

«Они делились со мной, что подвергались насилию в семье, — говорит Асма Ханиф. — До этого я не знала людей, которые пострадали от этого. Я думала — как я могу помочь? И придумывала заболевания для женщины, чтобы она могла остаться у меня на день-два и получить хоть небольшой перерыв от издевательств. А потом поняла, что клею пластырь на большую рану, а не излечиваю. Однажды ко мне пришла женщина, которую мне душа просто не позволила отправить обратно. И я оставила ее жить в комнатах, где жила сама. Понимая, что, рассказав об издевательствах мужа, эта женщина обесчестила его, и наказание за это будет для нее суровым. Так я превратила свой дом в шелтер».

Это было в 1975 году. И до 1987 года Асма содержала шелтер на собственные деньги. Очень скоро оказалось, что женщин, которым нужно убежище, гораздо больше, чем Асма могла принять. И Асма пошла в мусульманскую общину за помощью. Но помогать там ей не спешили.

«Практически все эти годы мусульманская община отрицала, что случаи домашнего насилия имеют место, — говорит Асма Ханиф. — И когда я просила деньги, меня спрашивали — а где эти женщины? К которым применяется насилие? И если бы я начала раскрывать имена, то поставила бы жизнь этих женщин под угрозу. В общем, что-то поменялось, после того, как одной мусульманке отрезали голову. Это было в Буффало, в штате Нью-Йорк. Убийцей оказался муж, с которым она хотела развестись — руководитель канала Bridge-TV. Но после того, как мусульманская община признала этот случай, деньги давать начали не на убежища, подобные моему, а на то, чтобы развернуть пропагандистскую кампанию, доказывая, что этот убийца — плохой мусульманин».

В холле клиники Асмы

Асма организовала сбор средств и купила дом побольше для своего шелтера — сейчас он существует отдельно от ее клиники. В 3-этажном приюте одновременно могут проживать до 50 женщин-мусульманок — в комнатах, как в общежитии, стоят двухъярусные кровати, в каждой могут разместиться восемь человек. В шелтере есть помещения общего пользования — столовая, библиотека, молельная комната. Сколько стоит содержание одной женщины, Асма сказать затрудняется, потому что продукты для шелтера закупают оптом — мешками. Пожалуй, самые большие счета приходят за воду — постояльцы шелтера практикуют 5-кратное омовение. В месяц один этаж обходится Асме в 20 тысяч долларов. Деньги основательнице шелтера жертвуют частные благотворители. От государства денег Асма не берет принципиально.

«Государственные деньги подразумевают федеральные правила, — говорит Асма Ханиф. — Одно из них — не подвергать людей дискриминации на базе расовой принадлежности, религии и так далее. Если бы я получила правительственные деньги, я должна была бы принимать в своем шелтере и мужчин, и трансгендеров и т.д. Мусульманки перестали бы чувствовать себя здесь в безопасности...»

В шелтере Асмы женщины могут жить дольше, чем в других приютах — обычно они остаются у нее до тех пор, пока не найдут работу и не будут получать доход в течение шести месяцев. Что позволит им обзавестись собственным жильем. За это время они успевают выучить язык, получить официальный статус и освоить разные профессиональные навыки. Такое вот дело жизни Асмы Ханиф. Которая недавно совершила еще один удивительный для женщины поступок — поступила в университет Ховарда на специальность «имам и лидер общины». Правда, пока она решила, что в качестве имама община ее не признает — и получила должность капеллана. В ее визитках так и значится: «Chaplain And Founder of Muslimat Al Nisaa Asma Hanif».

Источник