#Шиес. Северное стояние
«Обращаюсь к народу Российской Федерации, всей страны — не верьте тому, что говорят федеральные каналы. Здесь находятся люди, которые защищают свою жизнь. Свое право жить на чистом севере. Будьте с нами — приезжайте на Шиес! Руки прочь от Шиеса! Руки прочь от Шиеса!»
Это видеообращение к правительству, записанное активистами Шиеса не показали во время прямой линии с Путиным. Про Шиес на прямой линии вообще ничего не сказали. Между тем, уже год в Архангельской области на железнодорожной станции Шиес стоит палаточный лагерь, в котором сотни людей протестуют против строительства «экотехнопарка». И лагерь этот представляет собой самоуправляющуюся республику. О становлении гражданского общества в отдельно взятом регионе и других феноменах времени журналист ТВ2 Лариса Муравьева поговорила с собкором «Новой газеты» в Заполярье Татьяной Брицкой — во время учебы в Медиа-школе THISAM-2019.
Татьяна Брицкая, собкор "Новой газеты", Мурманск Фото: Лев Федосеев
1 июля из-за возгорания на атомной подводной лодке «Лошарик» в Мурманске погибли 14 человек. Вопрос тебе как к мурманчанке - как реагировали на трагедию в городе?
С подводной лодкой очень странная история. Мы же «Курск» пережили (подводная лодка «Курск» затонула в Баренцевом море 12 августа 2000 года, погибли 118 человек — прим.ред.). Тогда это был абсолютный шок для всего региона. Повсюду стояли люди с табличками «Курск» — встречали семьи, которые приезжали прощаться. Господин Путин к нам приезжал, и у него была полузакрытая встреча с вдовами, где его чуть не разорвали на куски. То есть, власти тогда задавали очень острые вопросы. А потом была программа Доренко — совершенно честная, на мой взгляд. И у людей тогда была огромная масса недовольства, возмущения, ужаса, оторопи и эмоций.
Сейчас происходит ровно то же самое — жертв меньше, но тоже — суперсовременная лодка, тоже — не на учениях, тоже — непонятно, что с ней происходит. Ни списка погибших первоначально не было, ни списка экипажа — все засекречено, никаких данных, вообще ничего.
Кольский залив, Мурманск Фото: Татьяна Брицкая
И у людей совершенно нет запроса, чтобы спросить о чем-то власть, военное командование — очень поменялось отношение к этим ситуациям. В городе, в области, не было слышно абсолютно ничего.
Когда не было еще списка погибших, единственное место, где он появился — это на сайте нашего храма православного. Там был размещен анонс вечернего заупокойного богослужения, и там было написано: «Будем молиться за погибших в море...» — и перечень имен. Без фамилий, но с именами. И в одночасье церковь стала ньюсмейкером, потому что это был единственный источник — узнать, сколько их и кто это примерно. Это, видимо, вызвало какой-то большой скандал, потому что к вечеру, когда панихида случилась, на панихиде поминали без перечисления имен. И было странно, когда священник берет требник, а там видно, что список написан, а он говорит — ну помолимся о всех подводниках на дне морском… И абсолютно не было такого ужаса, возмущения, которое было во время «Курска».
Более того, у нас было обсуждение на радио — почему молчит власть, почему люди не требуют ни списка погибших, ни списка выживших? Это был такой прайм-тайм, популярная станция, много всегда народа звонит, и большая часть звонивших говорила — «Зачем вы вообще этим занимаетесь, какая разница, кто это? Это — военная тайна, государство защищает свои секреты, у военных профессия — умирать, они герои, но мы не хотим знать их имен...»
Моряки Северного флота Фото: Татьяна Брицкая
То есть, людям все равно, но они при этом звонили?
Да, но при этом говорили, что мы не хотим про это слушать, нам неинтересны эти проблемы… Еще говорили — что это же не наша лодка, они приписана в Оленьей губе — это гарнизон под Полярным, достаточно далеко от Мурманска. Но и «Курск» был приписан в Видяево. У нас лодки Мурманские не стоят. Но у всех есть родственники, друзья в Мурманске. И общий такой тренд — «это не наша лодка, это гарнизон из Петербурга».
Хотя люди в общем-то свои…
Хотя люди в общем-то погибли, и без разницы — откуда они. Возможно, это специфика Мурманска — регион милитаризированный, есть Северный флот, морская пехота. Но люди при этом очень пассивны в плане общественной жизни — у нас нет «движа», нет общественной дискуссии. У нас почти нет горизонтальных связей. Очень мало народа приходит на митинги. Помню, был митинг памяти Немцова, когда Немцова не стало — пришло 30 человек, и я поразилась — как много! То есть, это очень много — 30 человек на митинге — для Мурманска. Большая часть народа живет в надежде поскорее оттуда уехать. И нет того, что есть в том же Шиесе, Коми, Архангельске, что это — наша земля, что мы должны за нее стоять.
А что сейчас происходит в Шиесе?
На Шиесе (железнодорожная станция на границе Коми и Архангельской области — прим.ред.) сейчас стоит палаточный лагерь протестующих против строительства свалки. При этом строительство приостановлено. Оно не прекращено, не отменено, не обнулено. Просто взят «тайм-аут» на «проведение экспертизы». Потому что наконец стало понятно, что экспертиз никаких нету. А стройка там уже год ведется. Там безумное количество строительной техники. Эту технику на время прямой линии с Путиным поставили на железнодорожные платформы, на всякий случай. Я как раз была там в это время. Типа, мы ее сейчас угоним. Но никуда она не уехала. Так вот эти платформы — стояло несколько эшелонов — ты начинаешь их считать и сбиваешься со счета, потому что они уходят куда-то за горизонт. Пять тысяч гектаров они собираются там освоить — все это земли лесного фонда официально. По документам там можно грибы собирать.
Люди первоначально перекрывали дороги, чтобы не допустить проезда строительной техники. Их достаточно жестко стала зачищать полиция, поэтому люди разбили палаточный лагерь — они наблюдают за происходящим, фиксируют нарушения, пишут заявления в полицию и так далее. Очень мирный протест — никаких нет провокаций, стычек и так далее. Но два раза в день полиция приходит в лагерь. Просто посмотреть — человек по 10.
Накануне полицейские стали требовать у всех присутствующих паспорта для установления личности. Это мне люди из Шиеса написали. Требовали удостоверения личности без оснований — мотивировка была такая: «Я участковый, должен знать свое население». Но там вообще-то лес, и белок, видимо, не переписывали.
Думаю, этот перерыв на время прямой линии и чуть дальше — он не для того, чтобы сделать экспертизы. Он для того, чтобы немножко слить протест. Потому что люди стоят уже год — и это тяжело. И финансово — тяжело. У людей свои проблемы. И до Шиеса надо как-то еще добраться. Там отменили остановку. Туда нельзя купить билет. Там не останавливается поезд. Если ты хочешь доехать, ты должен ехать до следующей станции, и обратно 20 км идти пешком. Или ехать на велосипеде — потому что там нет проезжей дороги.
И люди едут до Мадмаса. И 20 км идут пешком. Чтобы протестовать. И это абсолютный антропологический феномен, потому что в Шиесе происходит становление гражданского общества. Люди, которые готовы брать выходные и отгулы и ехать черти куда — где мошки, москиты и все прочее, и 20 км идти пешком, чтобы протестовать — это очень круто.
Протестующих прессуют?
Людей начали штрафовать за стычки с чоповцами. Разные силовые провокации снимаются на видео, и я так понимаю, что выдергивают под штрафы и суды тех, кого на видео опознали. Им выкатывают очень большие штрафы. Например, для пенсионера 20 тысяч рублей — это очень большой штраф. А 250 тысяч — еще больше. Но люди моментально выстроили такие краудфандинговые платформы на пунктах бессрочного протеста, которые находятся в городах Архангельской области, в республике Коми и в Вологде. Там быстро собирают деньги на оплату штрафов, все быстро платится, люди выходят абсолютно чистыми. Думаю, что протестующих просто хотят взять измором — сейчас туда не доехать, не добраться, мы вас штрафуем, ничего не происходит, движа никакого нету, идите по домам… Когда вы разойдетесь — тогда мы и начнем.
Много народа сейчас протестует в Шиесе?
Единовременно до 300 человек может находиться. Это плавающая цифра — кто-то приехал, кто-то уехал, там же нет графика дежурства. Едут архангелогородцы и из Коми, потому что в Коми населенные пункты к Шиесу ближе, хотя юридически это — Архангельская область. Сейчас в Шиес съезжаются с разных концов страны. При мне приехал мужик из Барнаула, который прочитал про Шиес, и употребил свой отпуск на то, чтобы туда съездить. Взял билет на самолет за 25 тысяч, приехал туда и остался на время своего отпуска.
Вокруг этого уже сложилась своя субкультура — там каждый вечер концерты проходят. Я когда была там, туда приехал чудесный Володя Политов, из Коми, из Сыктывкара, у них есть знаменитый коллектив — «Балалайка имени Семена Налимова». Четыре балалаечника приехали, тоже встали на вахту. Потом ребята уехали, а Володя остался, днем он работает со всеми — ходит в посты, воду носит, а вечером он играет концерты.
Как устроен это лагерь — есть там какой-то центр управления?
Почему я говорю про антропологию, потому что у нас, оказывается, вполне себе возможно устроить республику. Без командиров. Полиция там периодически задерживает людей — они все ищут, кто тут главный. Мол, главного посадим, и все разбегутся. Но задерживают-задерживают, а никто не разбегается. Потому что главных нет. Там устроено все так: есть какие-то зоны ответственности — понятно, чтобы люди были сытые, их надо кормить, а для этого нужно готовить. Чтобы была вода, ее нужно носить откуда-то. Это естественно. Каждый раз, когда поезд приходит и приезжают люди, устраивают общий сбор. Те, кто есть, рассказывают тем, кто прибыл — где можно взять спальный мешок, где можно взять палатку, если нет своей, где можно взять теплые носки, репеллент от комаров. Кто умеет готовить — идите готовьте. Кто хочет — запишитесь в наряды. Но нет ни одного человека, который бы отдавал указания. То есть, люди просто договариваются между собой.
Плюс еще есть большая поддержка от людей из сопредельных городов. Которые в Шиес по каким-то причинам не доезжают, но готовы помочь. И это очень трогательно — посылают и продукты, и готовую еду — бабушки пирожки передают с поездами. В Шиесе есть теплица с припасами — все там подписано: медикаменты, таблетки от давления, макароны, средства от комаров. Поезд приходит — им это сбрасывают. Там главная проблема — это питьевая вода. Потому что на Шиесе болота — все стоит на торфянике. Там вода ржавая — коричневого цвета — чтобы помыться. Но ее нельзя пить — скважины там нету. Воду передают с поездами из Урдомы. Это достаточно далеко. Передают бутилированную и обратно увозят бутылки. Сейчас это все сложно. Потому что поезд перестал останавливаться. Не знаю, как они сейчас это решают, видимо, пешком носят.
Продолжая тему становления гражданственности и того, какие формы она принимает, невозможно обойти вниманием архангельского Человека-дерево — Древарха...
Да! Древарх — очень известный персонаж в Архангельске, любит слово «фрик» и не обижается на него. Мне кажется, это такой художник-акционист, потому что его часто принимают за сумасшедшего, но у него есть справка, что он не сумасшедший. Он бывший бизнесмен — говорит про себя: «Был олигархом, стал Древархом». Бизнесмен из 90-х, у которого произошла переоценка ценностей, и он ушел в такой акционизм. Он называет себя «Человеком-деревом». Он меняет себе периодически паспорта. У него было 26 смен паспорта — поэтому он был уже Владимир Владимирович Путин, Дмитрий Анатольевич Медведев.
В образе Медведева он сделал такую акцию — он приехал на Красную площадь и там стал буйствовать. А когда его задержали, все медиа естественно написали, что на Красной площади арестовали Дмитрия Анатольевича Медведева.
Древарх Просветленный Фото: со странички ВК: https://vk.com/id4737921
Вообще его зовут Андрей Христофоров — по первому паспорту. А сейчас он по паспорту — Древарх Просветленный. И он с Шиесом, безусловно, связан, потому что все его перфомансы, они большей частью про экологию. У него девиз: «Посади свое дерево, спаси свою планету». Он устраивает флешмобы по посадке деревьев в Архангельске. И когда случился Шиес, он туда поехал и ездил достаточно часто. Он там — символ протеста, его безумно любят. Потому что он такой — в хламиде, с крыльями, на лице у него зеленая татуировка. Его трудно не заметить. Его недавно на Шиесе задерживали достаточно жестко. Потому что он в своем неподражаемом духе учинил акцию.
В первый день, когда поезда перестали делать остановку в Шиесе, он сел в поезд и поехал. И все сели и поехали, в надежде, что поезд все-таки остановится. Когда поезд без остановки проезжал мимо, Древарх как бы случайно зацепился за стоп-кран. И пока его била милиция за это, все, кто ехал в Шиес, успели там выйти.
Я собираюсь съездить к нему на встречу — чтобы понять, кто такой Древарх на самом деле. Он согласие на интервью дал, но предупредил, что так заранее свою жизнь не планирует. Мол, я же — дерево. Надеюсь, его к моменту нашей встречи не посадят…
Вообще, интересно, что экологические протесты на севере происходят очень активно. Наверное, это главная история северо-запада этого сезона. Потому что они есть и в Карелии. И в Архангельске — не только в Шиесе. В дачном поселке рядом с Архангельском хотели устроить городскую свалку, потому что в Архангельске действующая свалка в ужасном состоянии. И люди почти год протестовали, пикетировали и так далее — и они добились своего, решение о строительстве свалки отклонено.
В Коми очень много протестуют по поводу разливов нефти компаниями Лукойла. И очень успешно — там есть комитет спасения Печоры — такая экологическая организация, которая состоит из местных жителей, которые с 80-х годов успешно бодаются с Лукойлом. И заставляют его периодически возвращаться в берега.
В Сегеже и под Петрозаводском планируется строительство двух огромных свалок. Есть подозрение — что это будет второй Шиес. Тоже народ протестует. В прионежском районе люди протестовали против открытия 10 гравийных карьеров. Пока им пообещали, что их мнение учтут, и карьеры строить не будут. У нас в Мурманске пока не так активно. Может, не докатилось еще. Но вообще интересно, что северо-запад встает.
А почему именно сейчас?
А потому что посягают уже не на права человека, не на деньги, не на рабочие места, не на перспективы. Посягают на землю и экологическое благополучие. То есть, грубо говоря, у меня ничего нет, у меня есть кусок земли, грибы-ягоды-вода и воздух. Больше у меня ничего не осталось. И если у меня еще и это хотят забрать — вот это, видимо, и есть та критическая точка. Помнишь, мы все спорили, телевизор победит холодильник или холодильник телевизор? Что люди пойдут и встанут, когда колбаса кончится? Это все не работает. А вот сработало это, когда пришли на их землю просто.
Новость дня
| Карта сайта: